Я не люблю собеседования. Особенно такие,как это — многоступенчатое,рассчитанное на выбывание участников.
Я не люблю собеседования. Особенно такие,как это — многоступенчатое,рассчитанное на выбывание участников. Занудно. Но встать и уйти мне мешает отец: он сидит внизу в машине. Как воспитатель такоси,японских девушек-ныряльщиц за жемчугом,он с упрямством самурая верит,что рано или поздно я вынырну из темных глубин бизнеса с огромной жемчужиной в зубах.
Но,глядя в проницательные глаза рекрутеров,я понимала,что скорее найдется тот,кто пошатнет уверенность отца… Поэтому ко всем тестам относилась с налетом обреченности. Которая почему-то нравилась моим оппонентам. Они передавали меня друг другу,как эстафетную палочку. Так я оказалась на втором туре.
Нас загнали в большой,как читальный зал библиотеки,холл,рассадили за столы,раздали задачи. Этот прием называется«китайский синдром»: по легенде,так отбирали императорских чиновников. Сначала дают простую задачу,час времени и отсеивают тех,кто не справился. Вторая задача сложнее,времени на нее выделяют поменьше. Третья так сложна,что не успеваешь понять,чего от тебя хотят,как звучит гонг. Ответ никого не интересует: главное — сформулировать стратегию решения. Четвертая задача — просто происки дьявола,и ты победишь,если прямо об этом заявишь. Пятая — почти миф: в расчете на то,что до нее никто не доберется,ее сочиняют прямо на ходу,и она сродни параноидальному бреду. Шестая… Я сказала«шестая»? Глупости. Все решается на первой задаче,в первый час. На самом деле все зависит только от того,понравишься ли ты тому,кто эту кашу заварил.
Поэтому сидеть надо,не высовывая язык,не сутулясь и не грызя карандаш. Не стоит снимать под столом туфли,трогать руками лицо,бормотать или шмыгать носом. Умным надо быть красиво. За тобой постоянно наблюдают. Поэтому думай и тихо улыбайся своим мыслям. Дыши ровно. Хорошо время от времени оторваться от писанины и окинуть присутствующих добрым чистым взглядом. Упаси бог от смятения в глазах — здесь выбирают достойного!
Я решала аналитические задачи,как альпинист,который карабкается по склону,не особо надеясь залезть на вершину. Я умело принимала непринужденные позы,разборчиво писала и казалась спокойной. Через полчаса я подняла глаза… и сердце мое рухнуло в бездну.
В дверном проеме на мгновенье я увидела главного мужчину моей жизни. Таким я его себе и представляла. Он был красив силой,зрелостью и уверенностью в своем деле. Он был не просто мужчиной мечты. Он был моей любовью. А еще — хозяином этого бала. Это к нему гнали наше испуганное стадо. Спокойным взглядом он скользнул по нашим склоненным головам — и я попалась.
На моем пути попадались умные и красивые мужчины,многие были и сильными,и успешными. Но,представляя их рядом,я неизбежно пасовала,казалась себе недостаточно умной,красивой или интересной. Сейчас все мои страхи умерли. Мне стало ясно: важно не то,могу ли я быть с ним,а то,что не смогу без него.
Если умных любовь поражает безумием,то меня она обязана поразить разумом. Я собрала все свои силы,я почти возопила о чуде! Не знаю,что случилось,но на меня снизошло озарение. Я весело выбросила вверх свою победную руку. Зал зашевелился. Досрочного решения четвертой задачи у них не было с одна тысяча девятьсот… Моя наивная душа трепетала: я увижу его! Увы. Задачу забрали,а меня пересадили в другой холл. Я аккуратно устроилась в кресле,понимая,что за мной продолжают наблюдать,возможно,и он бросил взгляд на монитор. Сейчас сверяют результаты моих тестов,задают вопросы психологам,изучают характеристики и пожимают плечами. Я и сама в недоумении.
Полчаса я сидела,оглушенная одной мыслью: я сделаю все и даже больше,чтобы быть с ним. Я бы даже заплакала. От любви с первого взгляда. Ах как некстати. Или,наоборот,ах как кстати. Дальнейшее я помню плохо. Мозг жил своей жизнью,душа — своей. И они перестали мешать друг другу. Свободный ум и влюбленная душа. Чаще это получается у мужчин. Но я это сделала! Ап!
Никто не ожидал от меня победы. Парочка сутулых гениев робко ошивалась рядом. Им нужна эта работа,а мне — увидеть его. Каким-то непостижимым образом я расправилась и с пятой задачей,и с шестой — ее проверял он сам. Молодые гении смущенно прятали от меня глаза — то,что я выбилась в лидеры,было выше их понимания. Наверное,и он не ожидал такого: нам пришлось ждать еще полтора часа. Наконец он вышел к нам… и заполнил собой все пространство,как свежий воздух заполняет отпертый дом. Он улыбнулся,поздоровался с каждым за руку. Когда наши руки соприкоснулись,он посмотрел на меня так,будто понял что-то важное.
— Кирилл, — просто представился он,и мне показалось,что я знаю его целую вечность,просто вспомнила только в этот момент.
Кирилл держался совсем непринужденно,но в его ответах на наши вопросы сквозила снисходительность. Я облегченно вздохнула,узнав,что отдел финансовой аналитики — контора,как любовно называл его Кирилл, — расположен не в центральном офисе корпорации,а отдельно — в старинном двухэтажном особняке,окруженном садом с кованой оградой. Внутри особняка дизайнеры сохранили дворцовый стиль: мебель конца XIX века,картины на библейские сюжеты,паркет и ковры. Центр дома — столовая с диванами по стенам и финиковой пальмой в углу и библиотека. Спальни 2-го этажа переделаны под кабинеты.
К моему удивлению,мне отвели отдельную комнату — с круглым столом,диваном и музыкальным центром. В секретере я нашла ноутбук,принтер и пачку бумаги. У хозяина своеобразная манера создавать рабочую обстановку! Двум гениям,Геннадию и Грише,предоставили одну комнату на двоих — с двумя столами,двумя диванами и кабинетным роялем. На вопрос Кирилла,музицируют ли они,гении в ужасе замотали головами. «Значит,за инструмент я могу быть спокоен», — констатировал Кирилл. Гении так отчаянно закивали,что стало ясно: оба поклялись не приближаться к роялю.
Нам дали полчаса,чтобы прийти в себя,и пригласили в столовую — «познакомиться с командой». Знакомство сопровождалось чаепитием. Мужской коллектив средних лет держался независимо. После процедуры представления последовал рассказ о славной жизни конторы,похожей на вольницу средневековых городов-республик. К концу экскурса я поняла,что Кирилл не кто иной,как сказочный принц с собственным замком,преданной свитой и острой нуждой в принцессе. Я уже здесь. Дело за горошиной. Сейчас ее извлекут из-под перин. Барабанная дробь…
Кирилл сделал серьезное лицо:
— Молодые талантливые кадры нам нужны как воздух,но у нас есть свои традиции. Вот главное условие,при котором вы здесь останетесь. По окончании испытательного срока каждый должен будет организовать коллективу незабываемый,единственный в своем роде уикенд. Если по итогам голосования большинство останется довольно выходными,их организатор станет полноправным членом команды. К рассмотрению принимаются только индивидуальные проекты. Желательно,чтобы для всех они были сюрпризом.
Горошина с шорохом покатилась восвояси. «Изгнание из рая» и «Положение во гроб» на стенах… Значит,предстоит не только доказать,что ты профессионал,а и произвести впечатление на коллектив…
Родителей мой рассказ озадачил. С одной стороны,им страшно хотелось похвастаться моими успехами перед друзьями и родственниками,а с другой — неизвестно,чем дело кончится. Мама придерживалась тактики временщиков: хоть три месяца,да твои. Отец зрил в корень:
— Тут нужно решить,что для тебя важнее: работа или Кирилл.
— Нечего тут решать,папа! — взмолилась я. — Без Кирилла мне не только эта работа не нужна,мне без него вообще ничего не нужно.
Родители ретировались: мама — на кухню,папа с газетой — на диван. Они надеялись,что это пройдет. Должно пройти. У многих проходит. Я решила,что сначала нужно присмотреться: чтобы переплыть реку,надо в нее войти. Но ни на следующей неделе,ни через неделю обдумать происходящее мне не удалось.
К девяти утра я приходила в сад,поднималась по мраморным ступеням и,открыв дубовые двери,падала в пучину мировой экономики. Время от времени я выныривала в столовой,где всегда накрыт чайный стол,в надежде встретить Кирилла… Голова моя была занята одним: под каким предлогом увидеть его так,чтобы никто не догадался о моих чувствах. Приходилось придумывать вопросы,за ответами на которые меня отправляли к шефу. По тому,как обстоятельно Кирилл мне отвечал,я заключала,что надежду терять рано.
Через пару недель особняк уже не казался таким огромным,а коллектив — таким однородным. Я понимала: чтобы получить большинство голосов,необходимо познакомиться со всеми и узнать,что им помогло остаться в конторе. Я провела опрос на тему: «Как ты провел свой уикенд». И мне с гордостью рассказывали свои истории.
Большой и медлительный Паша Ратуев изумил всех,организовав тур на Камчатку в долину гейзеров с вертолетной прогулкой над действующим вулканом. Пашин выбор объяснило знакомство с его женой,чемпионкой по прыжкам с парашютом,и мамой-актрисой — женщинами вулканического темперамента. Помогал Паше его тихий отец,радист геологической партии.
Ефим Бейлин,невысокий,худой и язвительный,вывез всех к родственникам в Израиль — посмотреть на нисхождение Благодатного огня. После этого в особняке и появились картины на библейские сюжеты.
Пал Палыч Зимин организовал поездку на конезавод,где работал его брат. Экскурсия,ко всеобщему удовольствию,сопровождалась чисткой конюшен,кормлением и купанием коней,верховыми прогулками и походом в ночное с кострами в степи.
Валентин Николаевич Харченко угостил коллег фестивалем в Сан-Ремо,где два его школьных товарища держали гостиницу. Хозяева произносили тосты за его золотой голос и сетовали на «зарытый в землю талант», а гости поднимали бокалы«за светлый ум». В конце концов кто-то сформулировал фразу«столько всего — и в одной голове», и за Харченко закрепилось прозвище Голова. А контора приобрела кабинетный рояль.
Таня Пожарская — единственная до меня женщина,большая,добрая и отважная. Ее появление в отделе на седьмом месяце беременности было воспринято,мягко говоря,с недоумением. Таня разделалась с мужским шовинизмом,позвав коллектив на роды своего третьего ребенка. Муж ее поддержал. Неважно,как она объяснилась с врачами(частные клиники и не такое видали), и можно только догадываться,каково пришлось мужчинам при родах(Таню в тот момент это интересовало меньше всего), но Сашка,младший Танин сын,числится в отделе сыном полка,а она сама пользуется непререкаемым авторитетом.
Тофик Айвазян,скромный и стеснительный,поразил приглашением на Неделю моды в Париж. Его старшая дочь оказалась топ-моделью,и ее проход по подиуму решил судьбу Тофика. «Наш генофонд», — любовно говорят в конторе,показывая фотографии дочерей Айвазяна: пяти нереально красивых девочек.
Коля Понятых(от него исходит какая-то первобытная внутренняя мощь) вывез отдел в сибирскую деревню,из которой в семнадцать лет и отправился в Москву. Ничем не старался удивить,но все ощутили силу,которая ему потребовалась на такой рывок. «Что ж,Понятых, — сказал ему тогда Кирилл, — нам все понятно». И предложил Коле место своего зама.
Сам Кирилл,как оказалось,ничего не устраивал,а только инициировал традицию. Что воспринималось как должное.
Еще оказалось,что гении Гена и Гриша не теряли времени даром и,пока я узнавала о триумфальных уикендах,составили список неудачных. Мы обменялись информацией на взаимовыгодных условиях. Судя по их данным,провалились стажеры,предложившие: поездку в парижский«Диснейленд», прогулку на воздушных шарах,бой быков в Мадриде,катание на лыжах в Альпах,концерт Джо Кокера в Москве,старт парусной регаты на Балтике. Как я ни крутила оба списка,никаких доминирующих тенденций выявить не удавалось. По лицам обоих гениев я поняла,что и они не нащупали ничего общего. Я вывесила списки дома на всеобщее обозрение,раздала друзьям,знакомым и родственникам ксерокопии с положительными и отрицательными результатами.
Решение не приходило.
Кирилл,казалось,с интересом наблюдал за нашими муками. Не исключено,что он принимал ставки. Но в целом в конторе царила благодушная атмосфера. Мэтры,как могучие птицы,тащили нам,птенцам,лакомые куски аналитических задач и с удовольствием следили,как мы утоляем интеллектуальный голод. Если честно,нигде и ни с кем мне не было так хорошо. Контора жила совершенно своей,отдельной от корпорации жизнью,с чаепитиями и зваными обедами для удивительных гостей,работой за полночь,жаркими спорами и ударными авралами. Руководство корпорации наведывалось в особняк глотнуть воздуха свободы,а заодно расширить свои финансово-экономические горизонты.
Кирилл не упускал случая представить новичков начальству,и я покрывалась испариной,когда он,обняв меня за плечи,начинал расхваливать меня боссам. Те,к моему ужасу,восклицали что-нибудь типа«Вот так невеста!» или того хуже — «Ай да пара!». Больше всего я боялась,что моя влюбленность станет заметна.
Если любовь развивается постепенно,то человек,как гусеница,через кучу трансформаций эволюционирует в прекрасное создание. Меня любовь поразила как молния,я не нуждалась в дополнительных условиях. И прекрасно понимала,что у меня есть только один шанс. От бессилия я рыдала в подушку. Семья ходила на цыпочках и сострадала. Отец демонстративно ворчал: «Это ж голову сломать можно — найти тут что-то общее. Видно,ваш Кирилл знает,чего от вас хочет». Эти причитания и подтолкнули меня к невероятному,но очевидному — искать общее нужно не в проектах,а в людях!
Кто остался в конторе? Однозначно — суперпрофессионалы. Значит,получить«белый шар» от большинства можно,если этому большинству будет по‑настоящему интересно в течение двух дней. И меня осенило: тренинг-семинар! Со светилом мировой экономики,аналитики или,на худой конец,математики. Вот что не оставит равнодушным ни одного человека в отделе,где кипят научные страсти. Я даже взвизгнула от радости. Вот он мой шанс! Стало легче. Нарисовалась перспектива действий.
Мировое светило я стала искать в Интернете. Оказалось,что жизнь известных ученых расписана на годы вперед — почище,чем у кинозвезд. Крупнейшие мировые университеты годами выстаивают в очереди,чтобы включить их лекции в свои планы,издательства заманивают их на встречи с читателями,плюс конференции,симпозиумы,заседания научных обществ и так далее. Глядя на мои страдания,отец снова воззвал к здравому смыслу: «Если нужно,чтобы коллегам было интересно,значит,важнее всего тема. А светилу достаточно иметь имя,чтобы вызывать доверие,когда будет свое бубнить».
Я взялась за дело с другой стороны и проанализировала все наши«узкие» места. И как-то незаметно разработала уникальную методику расчета некоторых величин. Тогда я достала с антресолей свою студенческую работу,которую давно забросила,и через две ночи бредовая детская идея была доведена до критического совершенства. В любовной горячке я изобрела новый метод решения экономических проблем. И Остапа понесло… Я просчитала десятка два сложнейших практических задач,с которыми нам приходилось сталкиваться. Мой метод работал на удивление точно.
Теперь я знала,как это будет. И хорошо,что нет никакого светила! Создала метод,создам и светило,главное — найти имя. Я пошла кратчайшим путем: подняла научные и популярные экономические,финансовые,аналитические и математические издания за последние десять лет,выделила тему и составила список ученых,работающих в данном направлении. Список состоял из трех фамилий. Японец Хоиро Тоуки отпал сразу. Швед,предварявший свои статьи фотопортретом(толстый и улыбчивый), — тоже. А вот третий… некий Энди Мефоди. Судя по всему,скромный английский парень. Остроумный,возможно,несколько поверхностный,но это оправдано широтой его интересов. Он активно работал в направлении«моей» темы семинара,мыслил парадоксально и энергично,так что мог бы запросто сочинить мой метод,будь он ему так же позарез нужен,как мне. Главное достоинство Энди — полное отсутствие фотографий в прессе и на сайте,который он вел спустя рукава.
На роль Энди Мефоди я назначила двоюродного брата Пашу: профессиональный переводчик,он даже думает на настоящем английском и умеет артистично воспроизводить любой объем информации. Главное,что от него нужно, — это делить нас на пары так,чтобы мы с Кириллом почаще оказывались вдвоем.
«Авантюра века!» — вздохнула мама,когда мы с отцом выложили ей план действий,но не смогла остаться в стороне. И местом проведения тренинг-семинара был выбран подмосковный пансионат,принадлежащий маминой школьной подруге. Тетя Марочка(как зовет ее мама), узнав подоплеку дела,пришла в умиление. Она была счастлива в браке и почла священным долгом помочь бедной девушке. Малый конференц-зал,трехразовое питание,кофе-брейк и отдельные номера упали к моим ногам.
Я надеялась,что поставила на выигрышный номер,но не ожидала,что мое объявление вызовет такую реакцию. Кирилл от изумления чуть не подавился чаем. «Семинар с Энди Мефоди?!» — переспросил он. Я положила перед ним договор с «автографом» Мефоди,якобы присланный по почте. Кирилл развел руками,а потом стал аплодировать,вовлекая всех присутствующих,и устроил мне шквал оваций. Несколько раз он подступал с расспросами,как мне удалось организовать приезд такого гостя. Я бормотала что-то про секрет фирмы. Кирилл переживал: не только моложе всех,но практически без стажа и финансовых возможностей,я предлагаю затратный проект. Я посоветовала«просто получить удовольствие». Цитируя мое заявление как редчайшее,Кирилл предложил коллективу сэкономить хотя бы на переводчике. Йес,оф кос,восторженно отозвался коллектив.
После моего объявления в отделе воцарился душевный подъем,и я оценила креативное воздействие традиции. Себя я чувствовала центром Вселенной,Гена и Гриша прикололи мне на дверь звезду из фольги.
Семинар имел бешеный успех. Паша был в ударе. Благодаря огромному опыту работы он обрел неповторимую манеру английского джентльмена,заученный текст отлетал от зубов,наши асы ловили каждое его слово. Как и было условлено,для решения задач«по методу Мефоди» Паша разбил нас на пары,и я получила Кирилла в свое распоряжение на два дня. Я сидела рядом с ним,невзначай касаясь его то рукой,то плечом,не боялась,что меня уличат,и чуть не задыхалась от счастья. Конечно,на многое я не рассчитывала,но пару раз поймала на себе его изучающий взгляд. Он словно что-то рассматривал во мне,хотя,возможно,показалось…
Паша блестяще довел семинар до конца и «срочно» отбыл. Наши,решив вернуться в Москву в понедельник утром,собрались на веранде. Начались бесконечные споры,байки и разговоры обо всем на свете. Несмотря на проведенные вместе выходные,мои коллеги были по‑прежнему интересны друг другу. Забившись в дальний угол,я наблюдала за ними и мучительно пыталась угадать свою судьбу. Мне очень хотелось думать,что теперь меня примут в свой круг и назовут себе равной.
И тут вдруг я с ужасом осознала,что проиграла — вчистую. Потому что этих людей нужно было не развлекать и не занимать,как сделала я. Важно было суметь им открыться! Эти два дня должны были стать полетом на оборотную сторону моей Луны,а я устроила очередное интеллектуальное сафари.
Догадка была до того проста и убийственна,что я больше не могла оставаться с ними. Меня буквально душили слезы. Подвывая,как от зубной боли,я почти бежала по сумеречным аллеям. Как же я раньше не увидела то,что ясно,как дважды два?! А если бы и увидела,что я могла предъявить этим замечательным людям? Что я представляю собой — послушная домашняя девочка? Что я видела в своей короткой,уютной,благополучной жизни? Я среди них случайно,каким-то чудом,и все,что я могу им открыть, — это то,что я люблю их шефа. Умного,красивого,душевного. Только это никакая не заслуга. А еще… Еще я могу пойти и сказать им,как ловко всех провела. Это тебе не по горам лазить,не по-японски говорить и не расстегаи какие готовить! Договорилась с родственниками и организовала оглушительный обман ради двух дней с человеком,которого не достойна.
От этих мыслей,всхлипывая,я упала в куст набирающей бутоны сирени. Сердце мое разрывалось от тоски и боли. Темно было внутри меня,и стемнело вокруг.
Вдруг ветки раздвинулись,и сквозь опухшие веки я увидела Кирилла.
— Боже мой,кто вас обидел? — приговаривал он,потихоньку вытягивая меня из куста. — Я слышу,будто котенок плачет. А тут вы. Очень мило.
Меня накрыла новая волна.
— Ничего у меня не вышло, — всхлипывала я,пытаясь снова залезть в кусты.
Кирилл был явно растерян.
— Все-все получилось, — успокаивал он меня, — и с погодой повезло,и место прекрасное,мы давно так все вместе не выбирались на природу…
— Да разве это главное! — заскулила я и выпалила: — Какая же я дура!
Кирилл оторопел,но потом обнял,прижал меня к себе и зашептал:
— Ну какая же ты дура? Ты умница,перевела такой сложный текст,брата уговорила.
Я дернулась в его руках,но Кирилл еще крепче меня сжал и заговорил мне в ухо:
— Разве вам никто не говорил,что вы очень похожи? А какую ты теорию разработала! Только ее надо сформировать и обработать,такой метод нуждается в хорошем обосновании. — Он прижал губы к самому моему уху и то ли целовал,то ли шептал: — Только публиковаться надо будет под своим именем. Потому что под именем Энди Мефоди обычно публикуюсь я.
Я попыталась высвободиться. Кирилл смотрел на меня смеющимися глазами:
— И учти,ударение надо делать на последнем слоге. Великие славянские просветители,Кирилл и Мефодий,Кирилл энд Мефоди,вот и получилось«Энди Мефоди».
Мне показалось,что сердце остановилось,а земля под ногами разверзлась. Мысли стали складываться в одну удивительную догадку.
Со мной случилось то,что случается один раз на миллион.
Я вытащила свой счастливый билет.
— Да ты просто двуликий Янус какой-то, — сказала я,глядя Кириллу в глаза.
— Причем оба лика — твои, — ответил он.
И поцеловал меня по‑настоящему.
Спустя две недели Гена повез всех нас в высокогорную обсерваторию — заглянуть в глубины Вселенной. Оказалось,что по первому образованию он астроном и звезды для него — смысл жизни.
Еще через три недели Гриша организовал потрясающую рыбалку на притоках Волги,где я умудрилась поймать первую в жизни щуку. Иначе и быть не могло — рядом с ним,чемпионом страны по спортивной рыбалке.
А еще через месяц Кирилл пригласил всех на нашу свадьбу. И теперь я публикую свои работы под его фамилией — совершенно на законных основаниях.
Диана Резникова
#Психология
0 коммент.:
Отправить комментарий